Каким человеком был Шаляпин? «Неужели Шаляпин?!» — таким возгласом надо было назвать сериал о нем?
Неужели гениальная творческая натура и благородство сочетались с грубоватостью, заносчивостью, прижимистостью, неверностью, скандальностью, — теми чертами характера, которыми обладает герой, сыгранный Александром Горбатовым в сериале Шаляпин?
Нет слов описать возмущение части аудитории, которые не увидели в подгламуренном актере человека, достойного сыграть величину национального и всемирного масштаба.
Или создатели сериала нарочно собрали все сплетни о певце в одном флаконе духов и вывалили на сцену образ простого мужика, одаренного необыкновенным голосом?
Взята или не взята высота, попытка сделана. Между тем, зная перипетии судьбы Федора Шаляпина, смотреть сериал даже интересно, поскольку образ гения складывается вполне определенный в тех жизненных обстоятельствах, которые предъявлены зрителю на экране. Продолжаем смотреть и внимать.
5,6,7 серии посвящены периодам жизни Шаляпина до революции 1905 года, революции 1905 года и после неё. И как это ни странно, наиболее точно хронологически здесь представлен роман певца с Марией Петцольд, второй женой Федора, которой он увлёкся в начале 1906 года.
“Новацией” жанра стала щедрая подача подробностей, присущих желтым страницам. Однако здесь стоит упомянуть, что скандальное интервью прессе Петцольд о существовании второй петербургской семьи у Шаляпина является выдумкой сценаристов.
Им которым захотелось острых ощущений от борьбы двух женщин — Марии (1882-1964) и Иолы (1873-1965) — за одного гения.
Пресса, конечно, знала об амурных приключениях нашего героя, но Мария своего кумира так коварно не подставляла. Тем не менее это не отменяет банальный факт, что подобно некоторым хорошо обеспеченным людям Шаляпин жил и разрывался на две семьи.
Стоило ли факт неверности жене так акцентировать в кино? Стоило ли это делать? Не знаю, вообще говоря для подробного пересказа биографии певца 8 серий, кажется, недостаточно.
Увы, за счет обильной иллюстрации “отношений с женщинами” пострадала деятельность Шаляпина как режиссера, она в кино не отражена.
Что ж, оригинальность в сборке материалов биографии для экранизации, безусловно, всё равно присутствует. О ней и поговорим.
Выделим основные пункты для нашего внимания в период с 1900 по 1912гг. Это 1. Бенефис Шаляпина в Большом театре в Демоне. 2. Исполнение на императорской сцене Марсельезы в 1905г. и исполнение перед рабочими Дубинушки. 3. Коленопреклонение Шаляпина вместе с хором на сцене перед императором.
1.Для истории с бенефисом в сериале объединили 2 события в Большом театре. Бенефис Шаляпина 3/16 декабря 1902г. в опере “Мефистофель” Бойто и бенефис Шаляпина 16/29 января 1904г. в опере “Демон” Антона Рубинштейна.
Хотя продавал билеты Шаляпин «на дому» на бенефис в 1902г., чем обрел слухи о своей жадности, сценаристы предпочли Демона. Всё-таки Рубинштейн более известен нынешнему зрителю.
Но кто теперь помнит итальянца Арриго Бойто? Как далекое воспоминание о нём, на афише у Большого театра мы читаем дату представления 3 декабря, то есть вполне сознательно для киноверсии взята дата Мефистофеля.
В Москве запели на мотив куплетов Мефистофеля (Сатана там правит бал) стихи — насмешку над актером, торгующем билетами.
«Я на первый бенефис Сто рублей себе назначил Москвичей я одурачил Деньги все ко мне стеклись……» В 5 серии, кстати, спекулянт у Большого театра предлагает девушкам билеты на бенефис по 200 рублей.
Спор с дирижером Ипполитом Альтани перед постановкой Демона в кино изрядно переделали «в интересах внедрения искусства в массы».
В сериале мы видим, что Шаляпин явился на репетицию раньше дирижера, что для него нехарактерно. И открыто ему хамит, отпуская оркестр, когда Альтани приходит.
Действительно, со многими дирижерами у певца были острые отношения, но не “ здесь и сейчас”. Если в сериале хотели подчеркнуть, что гений был хамом, то цели они добились.
Начнем с того, что подобно многим уникальным творческим личностям Шаляпин постоянно опаздывал на репетиции. И вот как описал этот случай К. Коровин: “ утром мы поехали на генеральную репетицию. Шаляпин был молчалив и расстроен.
Когда мы приехали в театр, репетиция уже шла. Как всегда, Альтани, увидав Шаляпина в кулисе, остановил оркестр и показал ему вступление палочкой:- «Дитя, в объятиях твоих…» — запел Шаляпин и остановился.
Сняв шарф и шубу, он подошел к дирижеру и обратился к оркестру. — Господа, вы — музыканты, вы все — профессора, и вы, дорогой маэстро, — обратился он к Альтани, — прошу вас, дайте мне возможность продирижировать мои места в опере.”
Альтани отдал палочку пианисту Крейну, а тот Шаляпину. Вот и всё. Никаких ультиматумов Альтани – я или Шаляпин — директору Императорских театров Теляковскому не выдвигал.
Тем более, что Теляковский находился в основном по месту службы в Петербурге, и на оба бенефиса он приезжал в Москву на поезде в день представления.
Там же киношники доверяют нам устами Теляковского газетную утку о том, что Шаляпин назвал хористок коровами. Сам Шаляпин писал: “Однажды в газете появилось сообщение, что я назвал хористок коровами. Прочитав это, я спросил хористок — было ли что-либо подобное?
Они сказали — не было, но опровергнуть заметку не догадались, а мне показалось неудобным опровергать ее от своего лица.» Что касается Теляковского, то в своем дневнике он записал всё же несколько иное — «компромиссное» 18/31 декабря 1903г.
“Оказывается, за последнее время Шаляпин позволял себе на сцене площадными словами ругать режиссеров, а также балетных артисток (две из них во время представления “Мефистофеля” на замечание Шаляпина, что они идиотки, упали в обморок).”
Как говорится, суть ухвачена верно, но коровами хористок Шаляпин, возможно, не называл, а Теляковский, скорее, понимает и прощает его поведение, усматривая факт умышленной травли гения даже в этом случае преувеличенной реакции балерин на слово “идиотки”.
В.Я.Теляковский ( 18/31 дек): «Ехав в поезде в Москву, я прочел статью эту (по причудливому отношению Шаляпина к опере «Юдифь» Серова — О.Д.) в Петербургской газете и поместил ее в дневник как статью, ясно указывающую на умышленную травлю Шаляпина……
Дело дошло до того, что Шаляпин подал прошение об увольнении его из Москвы, где он больше не может петь.»
Далее запись 18/31 декабря 1903г.: “Шаляпин дал слово (Коровину) больше не делать таких историй. Говорил, что у него расстроены нервы и что его так везде и всюду травят, что он выходит из себя……
Как трудно у нас жить выдающимся людям, в какой бы отрасли они ни находились.” Как видим, в случае с Альтани в январе 1904г. он держит слово и ведет себя корректно.
Как таковой звездной болезнью Шаляпин (1873-1938) заболел довольно рано – уже в 1900г. Другое дело, что у него она сопряжена с потребностью жить для искусства и высокими творческими планками.
Отсюда, кстати, его стремление к гулянкам, наподобие Есенина и Высоцкого, для того, чтобы снять стресс. Конечно, далеко не все окружающие понимали его состояние. В сериале устами отца Ивана Яковлевича выдвигается версия, что это у певца природное. – “Мне то хоть не заливай.
Ты всегда был бросовый, скважина. Из дома убегал, шлялся с кем ни попадя.” В кино Ивану Яковлевичу подарили ещё 10 лет жизни, хотя настоящий отец умер летом 1901г. “Шаляпин проделал огромный путь – сначала на пароходе, а потом сотню верст на лошадях.
Поместив отца в Вожгальскую больницу, еле успевая на спектакли, уехал в Москву. А вслед за ним полетела телеграмма от доктора, что через два дня после отъезда сына Иван Яковлевич умер.” Поэтому Иван Яковлевич никак не мог видеть внуков Бориса (1904 г.р.) и Лиду (30.08.1901 г.р.), как видит их в кино.
На концерте сына Иван Яковлевич побывал, видимо, в 1900г. и тогда она сказал с гордостью рядом сидящему генералу, что это сын мой (поёт).
В Москве старший Шаляпин, однако, не прижился и уехал. Такое впечатление, что на экране отец играет роль громоотвода. Пьяных безобразий самого Фёдора Шаляпина мы, по сути, не видим. Впрячься в карету вместо лошадей, — это выглядит скорее как чудачество.
Выглядит как сильное преувеличение и демонстрируемая нам внешняя нелюбовь к отцу сына, и тому есть обратные свидетельства. По крайней мере, Федор понимал болезнь «заложить за воротник» отца. Теляковский сетует в дневнике 1/14 января 1904г. – “Так и с Шаляпиным.
С одной стороны, необходимость иметь божка заставляет делать непомерные овации, с другой стороны, публика и печать удивляются, что он зазнается, делается нервным и раздражительным.
Меня гораздо чаще спрашивают о нём, сколько он пьёт и сколько сделал скандалов, чем как он поёт и в каких операх имел выдающийся успех.” Впрочем, Федор в отличие от отца и брата Василия знал меру, иначе бы голос он не сохранил.
Тот же Теляковский сообщает 14/27 февраля 1903г. о том, что не поехал на костюмированный бал с участием Государя поскольку “..сегодня в Мариинском театре поет “Фауст” Шаляпин, а это единственный артист, который мне доставляет особое удовольствие и наслаждение.” Если начальник так благоволит к подчиненному, значит, есть за что.
Неартисту трудно понять то отчаяние, которое охватывает певца перед ответственными выступлениями. В 5 серии Шаляпин мандражирует перед выходом в Демоне и придумывает, что он болен. Нечто подобное с ним на самом деле случалось, и не раз.
Так, 27 сентября 1900г. Теляковский записал “Сегодня Барцал мне донес, что Шаляпин приехал в 11 час. Вечера в большой театр и сказал, что болен и петь “Жизнь за царя” в пятницу не может.
По разборе дела оказалось, что Шаляпин здоров, а просто не желает петь “Жизнь за царя”, ибо считает, что партия эта ему не удается.
Доктора Горбачева, который был послан на сцену его освидетельствовать, Шаляпин не принял, заперся в уборной, и никто не смел из режиссеров к нему войти.
Тогда я послал туда Нелидова, который успокоил Шаляпина и привёл его ко мне. Шаляпин был в нервном состоянии, плакал, отговаривался петь, но в конце концов согласился. Причем просил подольше не ставить “Жизнь за царя”.
Это простой каприз из-за мандража, скажете вы? Вы удивитесь, дорогой читатель, но 23 ноября/6 дек.1911г. директор Императорских театров Теляковский просит членов ГосДумы не бисировать Шаляпину более одного раза “ибо вообще партия Сусанина Шаляпину низка и затруднительна”. Не всё так просто, как кажется нам по прошествии времени.